Из главы «Пинхас», изучаемой на этой неделе и названной именем человека, решительно прекратившего настоящее, а не мнимое, безобразие, мы узнаем, кого поразила твердая рука внука Аарона – представителей высшего общества того времени: Зимри, сына Салу, начальника отчего дома Шимона, и знатную прелестницу Козби, дочь самого Цура, родоначальника царского дома Мидьянитян.
Как мы уже отмечали ранее, мидьянитяне, понимая, что силой с Б-гоизбранным народом ничего не сделать, решили осуществить совет пророка Билама: опустить исраэльтян до идолопоклонства, то есть полностью лишить нравственности, чтобы отвратить от них Всевышнего и одержать полную победу.
Дело зашло так далеко, что стремясь к духовному разложению евреев, наши враги не постыдились использовать в роли главной соблазнительницы – дочь царя Цура, одного из пяти правителей Мидьяна.
Вы спросите: неужели наказание за прелюбодеяние людей, не связанных с кем-либо брачными узами, то есть, по нынешним меркам – абсолютно свободных, должно быть столь суровым? К тому же, мидраши повествуют, что первая реакция сынов Исраэйля на убийство дочери чужого властителя и одного из лидеров своего народа была отрицательной. В пылу горячей полемики Пинхасу было напомнено о его, с точки зрения спорщиков, не самом благородном происхождении:
«Посмотрите на этого потомка идолопоклонника, – говорили они. – Отец его матери откармливал быков для приношения идолам, а он поднял руку на одного из наших руководителей!».
Здесь надо отметить, что еврейская культура с давних пор питает отвращение к насилию. В одной из историй XIX века рассказывается о еврее, вызванном на дуэль и не имеющем возможности отказаться, который говорит: «Если я опоздаю, – начинайте без меня». Остроумно, не правда ли?! Поэтому чаще всего евреи выражают свой гнев посредством скорее словесных, нежели физических, нападок, что ведет к возникновению бурных споров внутри различных религиозных групп или сообществ, придерживающихся разных политических убеждений, и даже между евреями из разных стран.
Но все это на словах. Когда же доходит до дела, например, низкого рукоприкладства, культурное еврейство дистанцируется от оппонентов на приличное расстояние, не допуская элементарного мордобоя, свойственного другим этническим субкультурам. А тут – Пинхасом проявлена ошеломляющая решительность, завершившаяся трупами ослушников, и не удивительно, что большинству его современников был непонятен этот поступок. Зачем убивать грешников, не проще ли было их пристыдить, показать всю низость и порочность их поведения?
Ситуацию проясняет мудрое высказывание Раби Шимона (Бемидбар раба):
«Тот, кто вводит человека в грех, хуже того, кто его убил. Убив человека, он сократил ему жизнь в этом мире, но не лишил его мира грядущего, а тот, кто сводит человека с пути Торы, лишает его и этого мира, и того.
Два народа шли на евреев с мечом, а два побуждали их согрешить. Египтяне гнались за евреями с мечом. «Сказал враг: “Буду гнаться, настигну — поделим добычу… обнажу свой меч…”» (Шмот, 15:9).
Два народа побуждали Израиль согрешить: Амон и Моав. О тех, кто шел с мечом, сказано: «Не презирай эдомитянина, ибо он твой брат, не презирай египтянина, ибо пришельцем ты был в его стране» (Дварим, 23:8).
А о тех, кто вводил евреев в грех, сказано: «Да не войдут амонитянин и моавитянин в общество Г-спода… вовеки» (там же, 23:4)».
Итак, вводящие в грех – страшнее и опаснее убивающих. Вот в чем глубокий смысл поступка Пинхаса и той высокой оценки, которую дал ему Всевышний.
Словом, вывод один: когда нарушаются наши законы, ни в коем случае не проявлять равнодушие. Ведь снижение моральных норм – это всегда падение в бездну. Разве не высокая нравственность испокон веков помогает нам сберечь себя и своих близких и не забывать, что двери общины всегда открыты?