В.Бронштейн
Храни вас Господь от такого шока!
«Есть вещи, которые не хочется помнить, но и забыть нельзя: они таят в себе укол, когда-то пронзивший твое сердце и отдающийся острой болью при любом невольном воспоминании до сих пор.
…Я опишу одно раннее зимнее утро, а вы попробуете ответить: есть ли что-нибудь такое на свете, что могло бы это прекрасное, свежее, колючее от сухих снежинок, бьющих прямо в лицо ветром-низовиком, утро – вдруг безнадежно испортить? Конечно же, ничего, – скажете вы, – и будете совершенно правы.
На первый в том сезоне подледный лов рыбы я собирался две недели. Давным-давно подготовил все снасти, но каждый раз что-нибудь мешало. Наконец, пришло долгожданное воскресенье, и вот я, тепло одетый, в зимних сапогах и с рюкзаком за плечами, с острой, как бритва, блестящей пешней для колки лунок, иду по хрусткому речному ледку.
Преодолевая встречный ветер, заметно сгибаюсь. Впереди пляшет цепочка быстро заносящихся снежной крупой чужих следов: кто-то проходил здесь пару минут назад, приятно ощущение, что ты не один.
Первым делом я пробью две лунки и заброшу удочки-донки, после приготовлю снасти для ловли на живца: здесь водятся крупные щуки и окуни. Часам к одиннадцати подтянутся друзья-приятели, в рюкзаке неслышно булькает “заветная”, а какой чистый, пробирающий холодком до самого нутра воздух шевелит здесь, на речной ледяной глади, мои слежавшиеся в городском тепле легкие!
Принесу с рыбалки пару хороших щучек, да десятка полтора окуньков, жена сразу поумерит пыл: где тебя носит по воскресеньям?!
Хорошо идти так, наперекор ветру и зимней колючей пороше, холить в себе предвкушение удачной рыбалки, радости от того, что ты силен, здоров, идешь бодро, цепко, не чувствуя усталости.
Только вдруг ты что-то теряешь из виду, что – не понимаешь еще сам, но ухнуло тревожно сердце, и – сперло в груди дыханье, и мгновенная испарина покрыла вмиг побелевшее лицо…
И ты мгновенно, будто натолкнувшись на стену, останавливаешься, и медленно, по мере прихода понимания, осторожно, на негнущихся ногах, отходишь назад…
Чужие следы исчезли! Виден последний, и видны до него, но впереди ничего нет. Это с трудом усваивается сознанием: как же так, лед вроде крепкий; в темноватых, щедро усеянных снежной крошкой разводьях, ни прорубей, ни трещин не видно, а следов – нет… Еще пять минут назад здесь шел человек, опередивший меня на какую-то сотню метров. Его я не видел, но подсознательно следовал за этими четкими, в глубокий косой рубчик следами. А сейчас здесь все внезапно опустело. Ветер, поземка, снежные заряды и больше ничего. А мой предшественник, скорее всего, тут же, рядом, но только – внизу…
Какую-то минуту стою, не дыша, с трудом гашу желание сделать несколько шагов вперед: может, ему можно чем-то помочь? А потом медленно поворачиваю и иду назад, к берегу. Настроение испорчено, рыбалка тоже. В те времена мобильной связи еще не было. Так что лишь дома звоню по телефону в милицию. Даю приблизительные координаты места происшествия. Нашли его или нет, не знаю. Со мной никто по этому поводу не связывался. Был человек…»
